Александр Григорьев - Черная рука[СИ]

— Что вам милсдарь?

Сетас ненавязчиво кивнул в сторону секретаря…

— Нет, ну и дела, — думал Самар, разглядывая рыночного крикуна.

Парень с утра отирался на рыночной площади; уже как неделю расставшись с друзьями сослуживцами. Собрав нехитрые свои пожитки, они умотали в какой–то провинциальный городок, причина до банальности проста: испугались столичных цен. Лекари, ничем особо не отличаясь от провинциалов, требовали за свои услуги несоизмеримо большую плату.

— Смотри, чего он удумал, — толкнули его в плечо, — деньги по факту! А если, не выгорит? Ну, не известно же, как оно там у них сложится?

Торговец услышал и возмутился.

— Нормально сложится! Не первый я здесь раз наемников набираю!

— И видоки есть? — Крикнули из толпы зевак.

— А как не быть! Кто купца Барака не знает? Десять лет, уже в столицу хожу!

— А как же нам деток малых кормить? — Схохмил какой–то молоденький парнишка, как им ждать нас, так долго. Да без денег…

— А за что мне платить, мил человек, — так же зычно и ехидно вещал бородатый толстяк, — мне еще тебя защищать придется: не бороды ни усов…

— А куда караван ведешь? — Самар решился, ему прижимистый купец понравился.

— В Ганте, дорога не близкая, по пути Никидия и Ламас, но красное море без заходов в порт…

Купец присмотрелся к подошедшему Самару и выдал.

— А не молод ли ты парень?

— Молод, — улыбнулся Самар, — а ты? Не слишком ли стар, не забудешь об оплате?

Дружный смех за спиной приятно согрел душу; купец не обиделся на подначку и захотел подыграть, спрыгнув с помоста.

— А давай парень проверим, для чего тебе меч!

— Для красоты, — не поддержал настрой ретивого купца Самар, — я маг, маг тебе в наемники не сгодится?

Возникло чувство, что Барак осел на землю от удивления.

— Нужен, — и толстяк почесал бороду. — Оплата в Ганте…

— Об оплате сговоримся, — согласился парень. — Когда уходишь и где тебя искать?

— Причал у правого пирса, а корабль, обычный торговый тяжеловоз «Таран». Мы выходим через три дня. Устроит?

Самар кивнул и развернулся, шагая в нижний город. Больше здесь делать нечего, он и так за последнюю неделю обошел все места, где кучковались наемники. Любопытный парень успел город, и осмотреть и прочувствовать. Сложней, оказалось, понять этих людей, их заботы. Его теперь принимали и в лавках торгашей, и в городских кабаках, посетил Самар и банк, где оставил большую часть вырученных с продажи трофеев денег.

Двигаясь по широкой и прямой улице, парень скользнул взглядом по привлекательной вывеске «Дом наемника». Вспомнив, совсем недавний — недельной давности инцидент.

— Чего ждешь, грустишь? — Окликнули тогда Самара.

Самар оглянулся, и увидел, что голос подал, такой же солдат удачи.

— Ты вроде и при деньгах, — задумался он на минуту, — чего здесь отираешься? Не знаешь, как Лирув Эгильский свои делишки обделывает? Или ты новичок?

Парень приоделся, да и в кошельке звенели монеты: и золото и серебро. Совершенно новая шитая на него одежда — полувоенного покроя, сильно контрастировала с одеждой подошедшего наемника: потертой и невзрачной. Видно он не лучшие времена переживал.

— А что не так с Лирувом?

— Да все, не так, — пожал наемник плечами, — окажешься и без денег, и в какой–нибудь дыре…

Самар конечно и сам не стал заключать договор, не понравилось ему сальное выражение агента, но все же такая доброжелательность со стороны незнакомого человека, казалась довольно странной.

— А тебе чего за дело? — усмехаясь, спросил Самар, — отчего такая доброта? Нездоровая…

— Да я здесь, уже не первый день, — рассмеялся наемник, — он весь наш отряд полгода назад подставил, вот мы теперь и отваживаем от него народ…

— И как, отваживаются?

— Не без того, — пожал он плечами, — хочешь совет?

— Давай.

— Иди в нижний город, там немало трактиров, потрись лучше в них. Всегда есть караваны и вольные торговцы, да на рынок опять же сходи, там зазывалы по утрам кричат, в отряды народ собирают. А к этим, — и наемник сплюнул.

Самар ценивший в людях искренность поверил наемнику. Так он и оказался на рыночной площади, а теперь и заключил предварительный договор.

— Вот это пестрота! Ах, какая роскошь! — Раздаются восхищенные возгласы.

— Нет, ну вы посмотрите, что он вытворяет, ах какой прыжок! Какая грация!

Рядом, кто–то кричит:

— Держи, держи рыжего! Вора хватай!

И зычный крик стража…

— Стоять!

Запыхавшийся торгаш притормозил свое грузное тело, прямо напротив Самара, вынудив остановиться; согнувшись в три погибели, руками уперся в колени и, выставив на общее обозрение жирный зад, замер, натужно и хрипло дыша. Парень шел дальше, больше не оглядываясь на эту бесконечную рыночную суету.

На душе как–то неспокойно: вроде и осталась за спиной армейская служба, но впереди ждет новая жизнь. Хотелось бы, что–бы жизнь эта оказалась безоблачной, но верилось в светлое будущее почему–то с трудом. Хотя прощальный подарок Сетаса, грел душу.

За пазухой Самара лежала теперь настоящая грамота, уже не шуточная — дареная судьбой и вербовщиком, а настоящая, с гербовыми печатями имперской канцелярии.

… …

В трактире, почти примыкавшем к стенам внутреннего города, сидели за столами герои.

— Герои, — поморщившись, бросил Отипус.

После посещения военной канцелярии, их еще долго трясло. И теперь выяснять, почему ни премий, ни почестей ребятам не светит, отправили Сетаса и капитана.

— Лерою еще и право на существование предстоит доказать, — бросил Самар потягивая пиво.

— Ага, — озлоблено хмыкнул Густав, — Посчитали мертвяком, да еще, и успели уведомить в том папашу.

Оказалось, что в Сарадии уже состоялось празднество в честь победы над Халифатом. Почему победы? Только демонам известно. На площади сам император вручил наградные листы и раздавал звания героям — защитникам Лартии. Только героев тогда еще в столице не было, они месяц с лишком дожидались попутного транспорта, а затем и морской путь. В то время как здесь кого–то уже наградили, за их боль…

— Ничего, думаю, Сетас разберется.

— Самар, а я уже согласен, хотя бы на то что–бы нас дезертирами не посчитали, — буркнул Отипус.

— Ага, — кивнул парень, — милость империи, нам хорошо известна.

Потягивая пиво в невеселых разговорах, друзья дожидались мастера мага. В отличие от молодежи, бывалые солдаты выжившие в той битве, вели себя спокойно. Или же, другими словами — не заморачивались: пили, ели, спали, а высокие материи оставили начальству.